Закат империи - Страница 89

- Ну, всё, сейчас его завалят, - потирала руки Галка, наблюдая за сражением. - Всё оказалось проще, чем я думала… Цель - второй линкор!

- Готовы, кэп! - минуту спустя отозвался Пьер.

- Правый борт - огонь!

Отдавая приказ "работать" по следующему линкору, Галка уже списала английский флагман со счетов. Он и так потрёпан, а пушки Турели не оставят ему ни единого шанса. Джеймс наблюдал в подзорную трубу беготню канониров на верхней площадке. Вот старший офицер поднял руку - сигнал готовности. Ещё миг, и…

Сначала они увидели нечто маловероятное: Турель словно вздулась изнутри, кладка расселась, и в образовавшиеся щели вырвалось… нет, не пламя. Что-то гораздо хуже простого пламени. Даже без подзорной трубы было видно, как взлетели в воздух камни, пушки, люди… Затем по ушам ударил грохот чудовищного взрыва… На несколько секунд Галка превратилась в неподвижную статую. Только загорелое лицо стало пергаментно-жёлтым. Южная часть форта Осама, засыпанная обломками, и Турель де Рош, на огневую поддержку которых она рассчитывала, просто перестали существовать.

2

- Что за дьявол!

Взрыв Турель де Рош настолько ошеломил оборонявшихся, что в первые несколько мгновений многие просто растерялись. А те, кто только слышал грохот взрыва, но не видел, пребывали в недоумении. Англичане ж вроде ещё не должны были так быстро разделаться с фортом! И только Этьен Бретонец, мысленно клявший себя последними словами, точно знал, что нужно делать…

От Каса де Овандо, где с недавних пор была его резиденция, до северной оконечности форта Осама и башни Торре дель Оменахе - два квартальчика. За две минуты домчался, даже несмотря на то, что последние пятьдесят шагов приходилось пробираться между упавшими камнями и осколками вылетевших при взрыве оконных стёкол ближайших домов. Турель де Рош строили из крупных блоков, доставленных с близких гор. Два приказа: командиру отряда ополчения - немедленно оцепить ближайшие улицы, никого не выпускать; и чудом выжившему при взрыве коменданту форта - немедленно предоставить сведения о том, кто имел доступ к боеприпасам, сложенным в подвале Турели. И, если эти субъекты живы, так же немедленно их предъявить пред светлы очи капитана службы безопасности. То есть, его самого, Этьена Ле Бретона. Пока канониры-везунчики, на чём свет стоит проклиная "продажную шкуру", устроившую эту диверсию, принялись откапывать уцелевшие пушки, комендант, совершенно справедливо опасавшийся службы безопасности, тут же вывалил её начальнику требуемые сведения. Мол, за складирование боеприпасов отвечал лейтенант Девре, он же и приказал снести все тяжёлые снаряды в подвал Турели, мотивируя это выявленным накануне несоответствием подвала Торре дель Оменахе условиям хранения белого пороха. Снаряды, мол, "потекли". А ведь дрезденец предупреждал, что это может произойти, если их пересушить… Но на требование сейчас же "подать на блюде" этого лейтенанта комендант только рукой махнул.

- Где его теперь искать, этого bastardo, синьор? Сам же наверное под этими камнями и упокоился, грешник…

- Не-ет, - протянул Этьен. - Вряд ли такой тип способен пожертвовать своей шкурой за чужие деньги, для него его собственная задница дороже всего на свете… Эй, что там?

- Вот, поймали одного! Пытался выйти из форта, а у нас приказ - никого не выпускать. - К ним подошёл командир ополченцев, а за ним двое седых кряжистых мужиков тащили молодого, не старше двадцати пяти, бледного как смерть офицера.

- Девре? - комендант, вспыльчивый, как большинство итальянцев, начал наливаться багровой краской ярости. - Это ты, скотина?…

- Вы занимайтесь своим делом, месье, а я, с вашего позволения, займусь своим, - остановил его Бретонец. - Этого - ко мне, в Каса де Овандо. Там и поговорим по душам…

На счастье Этьена и на беду лейтенанта Девре, отряд ополчения, несший дежурство у форта, был сформирован не из лавочников (мобилизованные торговцы охраняли восточные и северные районы города), а из списанных на берег по старости или увечьям пиратов. Эти товарищи были не из тех, мимо кого можно прошмыгнуть незаметно. А сам Этьен, возвращаясь к себе для милой беседы с пойманным агентом, не верил собственной удаче. Того, кто умудрился ускользнуть от всей его службы, получилось схватить по горячим следам, чуть ли не на месте преступления. "Раньше бы его вычислить, не было бы взрыва, - терзался Этьен. - Но этот типчик за всё ответит…"

- Что делать-то будем?

- Что делать… Что приказано, то и будем делать.

- Форт-то взорвали!

- Тем больше у нас причин выполнить приказ, килька снулая! Вперёд!

Николя Жюстен раньше был канониром. И неплохим канониром, чёрт побери! Из простой бронзовой шестнадцатифунтовки с кабельтова мог сбить мачту противника максимум с третьего выстрела. К новым стальным орудиям он отнёсся с прохладцей: мол, где такое видано, чтобы пушку с казны заряжали? И как у неё казённик не срывало при этом? Но - пока случаи разрыва таких пушек можно было пересчитать по пальцам, Бог миловал. А когда немец - вот уж правду говорят, эти через одного с самим чёртом знаются! - выдумал ракеты, и Жюстен впервые увидел их испытание на полигоне, сразу понял: вот оно, его оружие. И под Алжиром, когда на город мусульманских пиратов были выпущены "пугательные" ракеты, Жюстен оказался одним из немногих, кто не сдрейфил. А ракеты, что тащили сейчас сквозь прибрежные заросли его помощники - уже не пугалочки для суеверных алжирцев. Эти штуки предназначены для серьёзного боя.

Самое сложное в его деле - верно навести. А что для этого нужно? Воткнуть палки в белый коралловый песок под нужным углом в нужном направлении. Просто? Не тут-то было. Ракета - хуже ядра. Может лететь туда, куда направишь, а может вдруг отвернуть в сторону, вниз, вверх, а то и вовсе обратно вернуться. Смотря как треугольные крылышки к ней мастера приделали. Жюстен сам отбирал ракеты. Каждую осмотрел, даже пощупал. Зато был уверен, что назад они точно не прилетят. А если одна из трёх достигнет цели, так и вовсе хорошо. Далековато она, эта вторая линия англичан…