Закат империи - Страница 98

- Вот так-то лучше!

Бенедетти снова было двадцать лет. И, несмотря на раннюю седину, он словно вернулся в те благословенные времена, когда весь мир был ему другом ("Если не считать французов, конечно… и ещё испанцев… и австрияков… и, чего греха таить, своим тоже насолил…"), все женщины были прекрасны, а жизнь представлялась ему широкой дорогой без конца. С тех пор много воды утекло. Но безбашенная удаль, заставившая его пойти на военную службу, никуда, оказывается, не делась. А всего-то для этого потребовалось - увидеть вражеский корабль и навести на него пушку.

- Огонь! - скомандовал он, первым дёрнув за толстую длинную верёвку, привязанную к рычагу спускового механизма.

Три тяжёлые пушки оглушительно громыхнули одна за одной и неспешно откатились назад. Три разрывных снаряда - их было маловато, но для дорогих гостей ничего не жалко - врезались в близкий борт "Ирландии". Расстояние меньше кабельтова, тут не промахнулся бы и новичок. А Бенедетти не был новичком… Один снаряд разорвался слишком высоко, чтобы нанести англичанам какой-то существенный урон, разбив только часть фальшборта. Но два других буквально вскрыли обшивку чуть повыше ватерлинии. Англичане ответили огнём из всех орудий левого борта. Мощная каменная кладка выдержала. Только старой башне Торре дель Оменахе, где когда-то жил основатель города Диего Колон с семейством, крепко досталось: один из снарядов, пролетев над головами канониров, разворотил верхний угол её зубчатой верхушки.

- Заряжай!

Канониры, вытащив из стволов отработанные гильзы, снова зарядили пушки разрывными. Гулять так гулять. Линкор надо топить как можно скорее. Но ни в коем случае не взрывать! Если такая посудина со всем своим боезапасом рванёт в непосредственной близости от города, взрывная волна и разлетающиеся горящие обломки наделают много беды. И без того английский флагман начал обстрел жилых кварталов. "А ещё называют себя цивилизованными людьми… Тьфу! Вот потопим второго, чтоб не мешал, и тут же первому вломим по зубам!"

- По ватерлинии - целься!

- Готовы!

- Огонь!

Всё повторилось. С той лишь разницей, что один из канониров - вот криворукий! - всё-таки промазал. Второй снаряд снова побил англичанам часть фальшборта и палубы, но третий ушёл вглубь корпуса, прямо в дыру, проделанную предыдущим залпом ("Случается же такое! Хотя, в былые времена я мог без особых ухищрений положить два ядра в одну цель!"). Внутри линкора произошла вспышка, донёсся приглушённый взрыв. А затем начавшийся было локальный пожар быстро затух. Потому что снаряд пробил корпус изнутри, гораздо ниже ватерлинии, и в пробоину хлынула вода.

- Заряжай!

"Если уж за что-то взялся, то, клянусь Мадонной, я доведу дело до конца!"

"Насколько я успел изучить эту даму, она не настолько безумна, чтобы очертя голову бросаться на верную гибель, - думал Хиггинс, мрачнея. - У неё явно какой-то хитрый план, которого я, сухопутный человек, не могу пока разгадать… Ах, почему я не выбрал морскую службу!"

Он перевёл взгляд с приближавшегося красно-белого республиканского флагмана на палубу "Сент-Джеймса". Матросы зарядили ружья и натянули вдоль борта абордажную сеть, дабы максимально осложнить пиратам остаток жизни. Посланная на смерть "Ирландия" начинает крениться, но всё ещё сражается с фортом. Лишь бы они продержались полчаса, а там всё будет кончено… Затем взгляд одного из лучших агентов секретной службы его величества снова вернулся к красно-белому кораблю. Форштевень странной формы - острый как клинок, обшитый медью - явно был одним из секретов высокой скорости кораблей новейшего типа. На английских верфях уже пытались воспроизвести нечто подобное. Пока не очень-то получалось: как сделают корабль с острым форштевнем, так он носом под воду и уходит. Со временем, конечно, секрет будет разгадан, и английские корабли сравняются в скорости с сен-доменгскими. Может быть, секрет ещё и в том, что нос новейших кораблей вытянут, а фок-мачта поставлена дальше от бушприта? Надо будет спросить у Грина.

"Клинок, - подумал Хиггинс, глядя, как пиратский корабль преодолевает последний разделявший их кабельтов. - И в самом деле - он сейчас похож на острый тяжёлый топор, предназначенный для рубки дров… Топор… Дрова… Чёрт бы меня подрал, никакой это не абордаж!!!"

Дельные мысли умных людей посещают как правило одновременно. Вон и Грин побледнел, словно привидение увидел.

- Ставить все паруса! - срывая голос, заорал старший помощник - ибо от адмирала в данный момент толку было как от козла молока. - Право руля! Разворачиваемся!… Канониры - все орудия правого борта - огонь!

Легко сказать - ставить все паруса и разворачиваться. Это же не какой-то там дрянной фрегатик, это королевский линкор! Одна только постановка парусов - не меньше десяти минут, и то в самом лучшем случае. Матросы на реях и так делали всё возможное, чтобы выполнить приказ как можно скорее: никому не хотелось попадать пиратам на зуб… Корпус флагмана сотрясся: все уцелевшие пушки правого борта дали залп по пиратскому кораблю. Однако были целых две причины, по которым "Гардарика" не только осталась на плаву, но и отделалась незначительными повреждениями бака. Во-первых, сейчас она, развёрнутая к ним носом, представляла собой очень плохую мишень, а во-вторых, английские канониры и впрямь были из тех, что умеют попадать в движущуюся цель по большей части случайно. Если бы стреляли французы, голландцы или хотя бы испанцы, пиратам пришлось бы очень туго… На "Сент-Джеймсе" ещё не успели закрепить шкоты фока и грота, а "Гардарика", продолжавшая набирать скорость, приближалась ошеломляюще быстро. Тяжёлый линкор, напротив, двигался ошеломляюще медленно, словно в страшном сне…